— Я не должна ни перед кем отчитываться, — ответила она, побледнев.
— Это правда. Абсолютная правда. — Лицо Гордона стало таким же мрачным, как небо перед грозой. — Вы принадлежите лишь себе. И ни перед кем не отчитываетесь.
— Да. — Алис гордо вскинула подбородок.
— И вы хотите такой остаться? — холодно спросил он.
Она кивнула, не слишком доверяя своему голосу.
— Понятно. Тогда нам не о чем больше говорить. Извините меня, но я пообедаю у себя в кабинете за работой. А вы можете поесть либо в своей комнате, либо на веранде — где вам больше нравится.
— Спасибо, — деревянным голосом проговорила она, прежде чем повернуться и пойти к себе.
После ланча Алис работала, но все время думала о случившемся. Разговор с Уайтом не выходил из головы. Чтобы немного развеяться, направилась к бассейну и расположилась на шезлонге в тени большого мангового дерева. Неожиданно детский смех привлек ее внимание.
— О, извините, мисс… — Заметив гостью, Мария остановилась. За ее спиной стояли трое детей. — Я не знала, что вы здесь. — Женщина повернулась, чтобы увести ребятишек. — Мы придем как-нибудь в другой раз…
— Пожалуйста, останьтесь. Я думаю, что бассейн достаточно велик, чтобы мы все там поместились. — Алис приветливо улыбнулась и получила в ответ добрую улыбку.
— Нам не сложно прийти в другой день. Дети очень шумят…
— Ничего, не волнуйтесь. На то они и дети.
Три пары глаз внимательно следили за Алис, и она ободряюще улыбнулась малышам, почувствовав, как сжалось ее сердце. Они были очень хорошенькие, так и хотелось прижать их к себе.
— Сколько им лет?
— Карлосу около двух, — Мария показала на розовощекого маленького мальчика, который тут же улыбнулся. — Линде — три, а Эстел — четыре.
— Очень симпатичные детки, — растроганно проговорила Алис.
— Сущие чертенята! — Мария драматически всплеснула руками. — Да и чему тут удивляться? Их отец сбежал… Вы понимаете, мисс?! Так что моя бедная дочь осталась с ними одна…
Алис сочувственно кивнула, хотя и завидовала брошенной матери черной завистью. С тремя такими славными детьми она была бы самой счастливой женщиной на свете.
— Пожалуйста, позвольте им играть, Мария.
— Спасибо, мисс.
Женщина что-то быстро сказала по-испански, и дети принялись благодарить Алис тоненькими звонкими голосками. Затем старшая прыгнула в воду и уверенно забарахталась. В мгновение ока тихое место превратилось в шумную детскую площадку. Двое младших, сидя на бортике, плескались и кричали, в то время как бабушка держала их за руки, окунала в воду и следила за старшей девочкой, плававшей по-собачьи.
А через некоторое время Алис уже помогала Марии учить младшеньких плавать, играла и болтала со всеми тремя на смеси английского и испанского.
В мире, который она выбрала себе для жизни, ей редко доводилось оказываться в подобных ситуациях. Но когда это происходило, результат был один и тот же — взаимная любовь и привязанность, а потом — чувство собственной обреченности.
Когда Мария попыталась увести внуков в дом, те никак не хотели расставаться с Алис. В объятиях маленьких человечков ее и застал Гордон.
Он стоял и несколько секунд смотрел на них. Наконец дети со слезами отправились с бабушкой в дом. Проводив их тоскливым взглядом, Алис вся подобралась и мысленно надела на себя латы, предчувствуя разговор с Эрнаном. А тот и представить себе не мог, как его появление изменит атмосферу, до сих пор царившую возле бассейна.
— Вы хорошо отдохнули? — холодно прозвучал его голос. Мужчина опустился в шезлонг рядом с Алис и вытянул ноги.
— Да, спасибо, — быстро солгала она.
— С этой маленькой оравой? Они так кричали, что не дали мне работать.
Женщина опустила голову, и золотые кудри упали ей на лицо.
— Они прекрасные дети.
— Да… — Он помолчал. — Мария сказала вам, что их отец сбежал? К другой, как я понял.
— Да, она что-то упоминала об этом. Это ужасно.
Оба замолчали. Глядя на сумрачное лицо Алис, Эрнан весело рассмеялся:
— Держу пари, что вы ждете каких-то выпадов от меня. А напрасно.
— Ну и слава Богу. — Она вскинула голову. — Я хочу искупаться.
— Хорошая мысль.
Алис первой бросилась в воду и, уйдя ко дну, плыла, пока хватало воздуха, а когда вынырнула, рядом был Эрнан.
— Вы опытный ныряльщик, — похвалил он. — А любите дурачиться в воде?
— Да… — выдавила она с трудом, не успев отдышаться и потеряв способность говорить, потому что мускулистое мужское тело касалось ее.
— Докажите это. — Он поцеловал Алис в губы, а затем, приподняв над водой, опустил на дно бассейна. Когда она, фыркая, появилась на поверхности, снова поцеловал.
— Вы хотя бы предупредили, что значит «дурачиться».
— И вы бы сказали «нет»?
Они расхохотались, а затем началась сумасшедшая игра, которую в детстве так обожала Алис. А выйдя из воды и лежа на прогретом солнцем топчане, она поняла, что, вопреки здравому смыслу, любит Эрнана.
Алис, должно быть, заснула под лучами теплого вечернего солнца, но шестое чувство неожиданно заставило ее очнуться. Она открыла глаза — Эрнан лежал рядом, устремив на нее взгляд. Ее мысли снова вернулись к нему. Ведь она не может любить его, не имеет права. Это безумие. Ей вообще противопоказана любовь к мужчине. А уж к Эрнану Гордону — тем более. Но… влюбилась. Безнадежно.
— Спящая красавица. — Он игриво улыбнулся ей. — Без макияжа вы еще красивее.
— Спасибо за комплимент. Но это преувеличение.